Низкие черные облака ходят над зеленой долиной с пушистыми овсяными полями украшенными красными маками, оливковыми рощами, городками на вершинах холмов, выросших в незапамятные времена и кажущихся частью долины, скалами, выросшими из земли. Тонкие обрывки туч кажутся тонкими когтистыми пальцами, пытающимися дотянуться до старых башен. Некоторые холмы и города исчезли за белой пеленой воды. Некоторые проступают из штрихов тонкой угольной штриховки. И у низких гор на границе долины виден свет, тень не дошла туда. Свет обливает склоны, края долины. Взгляд неприменно тянется туда. Мир застыл, и нет ветра. Слышен только гром, разносящийся над холмами, как звук мощного рога. И, словно по команде, начинается дождь, уверенный, сильный, смывающий всё. Он стучит по черепичным крышам, старым каменным портикам церквей, ворот, по листьям старого миндального дерева, течет ручьями по каменным улицам, скатываясь вниз с холма, ублажая сады и поля. И природа тихо тихо радуется, дышит, пьет, - живет.